Кому нужно такое цифровое ТВ или извечный российский вопрос

Каждый день мы читаем, видим, слышим новости, в которых ключевыми словами являются «цифровая революция», «цифровая экономика», «цифровое общество» и т.п. Конкретные темы самые разные: цифровые деньги, роботы и роботизация, распределённые реестры, квантовые компьютеры, большие данные, цифровой банкинг, цифровое правительство, облачные технологии, умные дома и вещи. Все эти сообщения содержат кучу «умных» слов, простому человеку, как говорится «без поллитры», в этом непросто сориентироваться. Вот и до цифрового телевидения дожили...

Надо честно признать, что идеей цифровизации телевещания чиновники из Минкомсвязи «беременны» уже, как минимум, лет десять, но у тогдашнего президента, как вы знаете, денег не было, причём «по-чеснаку» - мировой кризис как никак. И только со вторым пришествием «спасителя земли русской» в 2012 году про идею вспомнили вновь, особенно когда потребовалось заткнуть рот электорату по теме пресловутой пенсионной реформы 2018-го года.

Сразу нашлись и деньги. По данным Счетной палаты РФ, отказ от аналогового вещания обошёлся стране в 167,5 миллиардов рублей, из которых 97,1 миллиарда – прямые расходы бюджета. Львиная доля «внебюджетных» расходов, а именно - 43,7 миллиарда рублей – это банальные кредиты государственным корпорациям-монополистам в этой отрасли типа РТРС («Российская телевизионная и радиовещательная сеть»), выданные государственными, по сути, банками типа ВТБ (92,2% акционерного капитала находится в ведении различных госструктур), под государственные же гарантии. Остальная часть легла на плечи частных инвесторов (читай - владельцев телеканалов) в обмен на квоты в одном из двух цифровых мультиплексов.

Что же из этого следует?

По состоянию на осень 2020 года всё, что получили 98% россиян от этих «вливаний» - это 20 бесплатных каналов с сигналом близким к HD-качеству. Да и откуда взяться качеству Super-HD, если большинство телезрителей в плане принудительной цифровизации пошли по пути наименьшего сопротивления, то бишь через использование специальных приставок к старым телеприёмникам. А, как известно качество связи определяется эффектом «последней мили». Т.е. как бы не «выёживались» передатчики, итог на 90% будет зависеть от технических параметров приёмников.

Причем коснулось это, в основном, отдалённых малых городов и сельской (пригородной) местности. Дело в том, что население крупных городов в подавляющем большинстве уже сидело на «цифре» посредством использования спутникового и кабельного платного телевещания, как правило, параллельно с широкополосным доступом в Интернет. Бесплатная же «двадцатка» каналов была насильно внедрена в платные пакеты телематических услуг. Более того, из-за плотной многоэтажной застройки качество сигнала в больших городах порой даже хуже аналогового: часто зависает звук, а картинка просто рассыпается на «кубики». Это обусловлено явной недостаточностью передатчиков, ведь та же телепрограмма в то же время по Интернету (неважно мобильному 4G или кабельному) идёт в разы стабильнее.

Таким образом, за счет приобретения приставок и частичной модернизации парка телеприёмников россияне всего лишь сохранили возможность смотреть телевизор в отсутствие аналогового сигнала. Положительный момент заключается только в устранении некоторого социального неравенства по доступности разнообразного медиаконтента большему числу граждан на бесплатной основе.

Здесь я намеренно опускаю проблему содержательного качества этого бесплатного контента избранных федеральных каналов. Пожалуй, за исключением новостных и спортивных передач смотреть там, в принципе, нечего. Фильмы (большей частью старые), развлекательные, культурно-познавательные программы лишь заполняют паузы между показом рекламы. Безусловно, это лишь моя точка зрения, но полагаю, что я не сильно ошибаюсь в своих оценках.

Разумеется, что в отдаленной перспективе, когда наши сограждане станут массово менять старые телеприёмники на современные, качество вещания может выйти на современный уровень запросов. Но это произойдет опять таки с отставанием, плюс на ветер будут выброшены деньги на покупку приставок. Побочным эффектом, оценку которому каждый волен дать свою, стала возможность передачи текста параллельно с видеоконтентом. Теперь стали не нужны газетные программы телевещания на неделю, их можно смотреть прямо на экране, причем вместе с аннотацией (ведь не так уж много передач идет реально в прямом эфире).

Итогом всей этой дорогостоящей «мышиной возни» с повсеместным внедрением стандарта телевещания DVB-T2 Россия пошла тем же путём, что и Европа, только на десять лет позже…

Кому это выгодно?

Скажу сразу, что я в целом отнюдь не противник новых технологий. Прогресс идет, и будет идти, жизнь не стоит на месте. Вот только зачастую при скачкообразном переходе на новые технологии, на рынок выбрасывается большое количество сырой, недоделанной продукции, вынужденно скупая которую население приобретает только лишний «геморрой». В части, касающейся цифрового телевидения, это заметно на скорости «листания» каналов. Дешёвые, но слабые процессоры DVB-T2 конверторов (не важно в телевизоре или приставке к нему), физически не справляются с распаковыванием мультиплексов, особенно при переходах между ними.

Помните волюнтаристские решения нашего эрзац-президента по переводу часовых стрелок или запрету на продажи ламп накаливания, а затем и ртутьсодержащих люминесцентных ламп? Что из этого в итоге вышло? Как и следовало ожидать, сработал один из относительно «честных приёмов» отъёма денег у своих же сограждан. Прямо в духе Остапа Бендера. Рынок заполонил дешёвый и, мягко говоря, не качественный китайский ширпотреб. Собственная же промышленность пошла «по миру с протянутой рукой», продолжая аналогию с тем же Остапом: «заграница нам поможет»...

Но и это ещё только полбеды. С переходом на цифру федеральный центр поставил, что называется, в «партер» региональных и местных телевещателей. Формально им был обещан некий третий мультиплекс, включающий в себя уже 20 (?) цифровых каналов. Но из каких средств он будет создаваться - чётких пояснений, не говоря уже о телодвижениях, нет по-прежнему. В результате, потенциально независимые местные СМИ, информация которых интересна людям в регионах не менее, чем передачи федеральных каналов, оказались в роли «попрошаек», питающихся объедками эфира с барского стола. Причем и эти подачки идут, как правило, в обмен на встречную лояльность и подражание центру.

Таким образом, мы фактически вернулись на 50 лет назад. Тогда в СССР было два телеканала на выбор, а теперь мы имеем два «прикормленных» мультиплекса. О какой свободе слова на телевидении тогда можно вести речь? Естественно, что источники объективной информации смещаются в нишу Интернета. Однако, чувствуя такую перспективу, федеральный центр всячески старается подмять под себя и российский сегмент Интернета.

А ведь ещё два года тому назад, генеральный директор Первого канала Константин Эрнст предлагал пропустить эту фазу «цифровизации всей страны», заменив её переходом на технологию 5G. При таком подходе телевизор превращается в большой монитор управляемый центральным домашним компьютером. Вот она технология «умного дома». Даже Эрнст, лицо «приближённое к телу», считал, что внедренная на данном этапе технология мультиплексов была «совершенно не очевидной» для России, и могла быть пролоббирована определёнными группами влияния. Не будем показывать пальцем, но у нас всё делается во имя человека и во благо человека. И мы даже знаем имя этого человека, включая его ближайшее окружение.

Послесловие к сказанному

Поскольку нас с вами не спрашивали про целесообразность тех или иных шагов по части цифровизации, а мы скромно промолчали (вспомните Юлиуса Фучика с его цитатой про равнодушных), придётся принимать то, что имеем. Попробуем без политики разобраться, зачем это было нужно государству и его гражданам.

Очевидные выгоды для государства в целом заключаются в следующем:

• переход на «цифру» неизбежен и полезен для престижа государства. Важно, если и отставать от лидеров в этом направлении, то хотя бы не больше чем на круг;

• высвобождаются эфирные частоты, потому что теперь на одной частоте можно передавать десяток каналов;

• сокращается количество передатчиков, потому что достаточно транслировать сигнал на двух частотах вместо девятнадцати, как было до сих пор в Останкино;

• сокращается мощность передатчиков, поскольку цифровой сигнал легко кодировать с использованием алгоритмов не только обнаружения ошибок, но и восстановления оригинала без повторной передачи пакетов данных;

• цифровые передатчики потребляют меньше электроэнергии, а для обслуживания двух-трех передатчиков требуется меньшее количество персонала.

Население же имеет следующие, хотя и не совсем очевидные выгоды:

• частично устраняется социальное неравенство в плане доступа к массовой информации, особенно в условиях отсутствия широкополосного Интернета;

• относительно улучшено качество принимаемой картинки: она либо хорошая, либо её нет совсем – третьего не дано, что опять же хорошо для районов, находящихся вдали от зоны уверенного приёма телесигнала;

• население медленно, но уверенно, подготавливается к приходу цифровой экономики, как образа жизни в целом, предоставляя шанс для преодоления нашего «сырьевого проклятия».

В конечном счете, хотим мы того или нет, на кону роль и место человека в будущем обществе, где будет господствовать искусственный интеллект, и мы будем менее зависимы от волюнтаризма наших правителей и прочих чиновников при них. Хотя, вспомните слова из одной студенческой песенки-предсказания середины прошлого века. Может быть, не так уж и плохо, что мы едем в последнем вагоне? Ведь главное, что едем таки в фантастическое будущее, а не стоим, мешаясь, на этом пути.

Вы можете соглашаться со мной или «бунтовать», обзывая русофобом и диссидентом. Мне это всё равно. Своего мнения я не изменю, тем более что, к счастью, до этого «светлого» времени я уже не доживу…